Князь Петр Долгоруков в своем Некрологе на смерть Сергея Волконского 28 ноября 1865 года писал:
"Каждый истинный русский, чуждый холопствазимнедворцового, с умилением помянет этого человека, который своим убеждениям, своему желанию видеть родину свою свободную принес в жертву все блага земные: богатство, общественное положение, даже свою личную свободу…"
25 октября (6 ноября) 1826 года первые декабристы прибыли на каторжные работы в Благодатский рудник Нерчинских заводов.
Всего за попытку переворота и организацию вооруженного восстания в декабре 1825 года против самодержавия и крепостничества осужден 121 человек. Судом установлено для них 11 разрядов по степени вины.
Пятеро (Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Павел Пестель и Петр Каховский) поставлены вне разрядов, приговорены к смертной казни четвертованием, которая заменена повешением.
В ссылку на Нерчинские заводы отправлены декабристы дворяне 1–7 разрядов и пять солдат Черниговского полка.На современной территории Забайкальского края декабристы отбывали каторгу в Горном Зерентуе, Чите, Петровском Заводе, Култуме, Новом Зерентуе, Нерчинском Заводе и Акатуе.
Первыми в Благодатский рудник доставлены на подводах братья Андрей и Петр Борисовы, Сергей Волконский, Василий Давыдов, Артамон Муравьев, Евгений Оболенский, Сергей Трубецкой, Александр Якубович.
Они относились к государственным преступникам 1-го разряда (всего 31 человек) и первоначально осуждены к смертной казни путем отсечения головы, но им дарована жизнь. Их лишили чинов и дворянства и сослали "вечно в каторжные работы". Второе смягчение наказания принято в августе 1926 года: оставить в каторжных работах от 15 до 20 лет, после чего обратить на поселение в Сибири.
Еще до Благодатского рудника была остановка в селе Бянкино, где осужденных встретил и угостил "роскошным обедом" купец Алексей Кандинский. От приглашения воспользоваться баней декабристы отказались, чтобы не подвести конвойных офицеров.
Оболенский писал в своих воспоминаниях: "Во время этого краткого переезда по селениям, принадлежавшим к Нерчинским заводам, меня поразила картина, довольно необыкновенная в это время года, где мороз доходит до 10-ти и более градусов: это были дети разных возрастов, которые в полдень стояли кучками около избы без всякой одежды, как мать родила, и грелись на солнце. Зрелище такой бедности давало понятие о благосостоянии заводских крестьян.
Скоро мы прибыли к месту нашего назначения — на Благодатский рудник, — и тройки наши остановились у казармы, приготовленной для нашего жилища. Это было строение 7-ми сажен длины 5-ти аршин ширины; в нем были две избы, первая с входа назначалась для караульных солдат, вторая для нас; в нашей избе, со входа в левую сторону, находилась огромная русская печь; направо вдоль всей избы устроены были три чулана, отделенные друг от друга дощатыми перегородками; к противоположной стене от двери была устроена третья комната, наскоро сколоченная из досок.
К трем первым чуланам вели две ступени и у каждого чулана навешена дверь. Размер первых двух чуланов был: с правой стороны 3 аршина с небольшим длины и аршина два ширины. Размер последнего чулана — длина та же, но ширина аршина четыре.
Скоро мы разместились. Давыдов и Якубович заняли каждый по особому чулану, Трубецкой и я поместились вместе в третьем чулане. Трубецкой имел свою дощатую кровать в длину, моя кровать была устроена так, что половина моего туловища находилась над кроватью Трубецкого, а другая примыкала к двери; Волконский занял противоположную сторону против Трубецкого. Муравьев и двое Борисовых поместились подобным образом в своей дощатой комнате.
Караул наш состоял из горного унтер-офицера и трех рядовых, которые бессменно сторожили нас во время нашего пребывания в Благодатском руднике. Караул был внутренний, те же караульные готовили нам кушанье, ставили самовар, служили нам и скоро полюбили нас и были нам полезнейшими помощниками"
Это были первые впечатления. После трех дней, которые им дали "на отдых", начались работы в руднике под землей. Каждому назначили в пару рабочего и распределили по разным шахтам. Под землей было теплее чем на верху. Для освещения выдавалась сальная свеча. Работали киркой и молотом. Работы начинались в 5 часов утра и длились до 11 часов дня. Обедали, пили чай и ужинали вместе. Потолки были низкими, так, что стоять во весь рост было невозможно. У заключенных забрали деньги, бумагу, перья, чернила, карандаши, все книги, включая священное писание и евангелие. Иногда на определенные часы выдавали письменные принадлежности и бумагу для написания писем родным.
В феврале 1827 года на Благодатский рудник прибыли первые жены декабристов, лишенные дворянства княжны,Мария Волконская и Екатерина Трубецкая. Видеться с мужьями им разрешалось по часу раз день в помещениях, где жили узники. Иногда личные свидания супругам запрещались.
Конфликт произошёл при назначении в охранение молодого горного офицера Рика, который запретил декабристам покидать помещения, определенные каждому. Запрет касался и совместных обедов и ужинов. Сторожа стали разносить еду, выносить помои. Спертый воздух, невозможность стоять во весь рост, а только сидеть или лежать, не смогли послужить аргументами для возвращения к прежнему порядку. Декабристы отказались принимать пищу, включая даже чай, называя это "добровольным постом", но на работу ходили. На третий день приехал начальник Нерчинских заводов Бурнашов. Первыми разговаривать с ним отправились Трубецкой и Волконский. Обвинив заключенных в организованном бунте, Бурнашев был груб, громогласен и угрожал высечь декабристов плетьми и кнутами. Так, вызывая парами, он пообщался со всеми, но телесными наказаниями больше не угрожал. В результате, к обеду все "чуланы" были отперты, и все пошло обычным чередом.
Весной в сопровождении конвойных декабристы получили возможность прогулок по лугам, но не более двух–трех верст от казармы. Братья Борисовы стали собирать гербарий и коллекцию насекомых.
И почти сразу декабристам предложена новая урочная работа на поверхности. Норма, называемая уроком, устанавливалась в переносе 30 носилок руды весом по пять пудов с места разбора-сортировки в "складочное". Расстояние перехода — "шагов двести". Работы продолжались с пяти утра до пяти–шести часов вечера с перерывом на час–два в обед. Сил на прогулки не оставалось.
В начале августа на Благодатский рудник приехал новый комендант Лепарский в сопровождении Бурнашова. Некоторые из декабристов были с ним знакомы по воинской службе и ожидали послаблений. Однако, после "ласкового и учтивого" общения, горный чиновник и горный начальник уехали, и в тот же день узников заковали в ножные цепи, а урок оставили тем же. Сил на прогулки больше не оставалось.
Дополнительно назначен воинский караул из 12 казаков при унтер-офицере. Радовало декабристов то, что: "все они были люди грамотные, большая часть кончили курс уездного училища и удивляли нас и разнообразными познаниями, и развитием умственным".
Узники содержались в Благодатском руднике до 20 сентября (2 октября) 1827 года. Новым местом пребывания определенЧитинский острог — временная тюрьма, построенная специально. Всего там содержалось 85 декабристов.
Имена первых восьми декабристов, прибывших на Нерчинскую каторгу, в Забайкальском крае персонально не увековечены.
Также в этот день:
6 ноября 1965 года состоялась премьера спектакля "Всегда солдат" по пьесе Бориса Кузнецова. Лирическая комедия в 3-х действиях в постановке Народного театра Окружного Дома офицеров Советской Армии Забайкальского военного округа. Режиссер — заслуженная артистка РСФСР Ирина Александровна Волохова.
6 ноября 1977 года в Чите состоялось торжественное открытие памятника "Борцам за власть Советов в Забайкалье".
