Когда мы говорим о героях нашего времени, то часто на ум приходят образы сильных, мужественных людей, которые прошли через испытания и не сломались. Но за каждым из них есть живая история: путь, выбор, внутренний бой и новая жизнь после. Один из таких людей — педагог, доброволец, участник специальной военной операции и кадрового проекта губернатора региона "Герои — Победы. Будущее" Чингис Ральдин из посёлка Агинское в Забайкалье. Он работал в школе и сопровождал призывников на службу, и кто бы мог подумать, что спустя время окажется по ту сторону формирования списков — не как организатор, а как боец. О том, как принял решение уйти на фронт, почему не сказал родным, и как участие в кадровом проекте для него стало новым "вдохом" — в интервью ИА ChitaMedia.
— Здравствуйте, Чингис Алексеевич. Начнём с главного — расскажите немного о себе. Где вы работали до службы? Какой у вас был профессиональный путь?
До того, как попасть в военную структуру, я работал в системе образования. Был заместителем директора по безопасности в школе №4 в Агинском — это общеобразовательное автономное учреждение. До этого трудился в Комитете образования при администрации поселка Агинское. Активно участвовал в организации призывных комиссий, встречался с ребятами, которых отправляли на службу. Потом и сам пошёл, что, кстати, стало неожиданностью для многих: "Как так — вы здесь?!". А я говорю — я всегда рядом, независимо от формы одежды.
— А как вы приняли решение отправиться в зону СВО?
Я же человек Советского Союза старой закалки, мы же все высокополитизированные люди. Я и в школе был политинформатором. Самое интересное, что ещё школе все дурачились и когда мы учились, я говорил, что в армию не пойду, что там делать. Потом, по итогу, я один из всего класса в армии прослужил. Решение об отправке на СВО созрело сразу, как только объявили о наборе добровольцев. В марте прозвучало заявление Верховного главнокомандующего — и всё, у меня в голове сразу "галочка" сработала. Я стал готовиться и не мог никак уехать. У меня в школе были дела, которые нельзя было бросить. И вот параллельно я собирал документы, готовил школу к новому учебному году, принимал участие в Алтаргане — у нас же все организационные дела на мне были.
При этом просто взять и уехать нельзя было, для добровольцев проходил отбор строгий. Я собрал документы и и всё уже рюкзак был готов. И вечером перед отъездом мне директор школы поручил установить флагштоки в школе. И вот ночью я варю трубы со своим помощником, завершаю все дела на работе и спокойно собираюсь. И всё, утром, жена ушла на работу, я сел на такси, и до Читы уехал. Семья, жена вообще никто не знал, что меня уже нет дома.
— То есть семья узнала о вашем уходе уже постфактум?
— Да, именно так. Только младший брат знал. Жене не сказал, чтобы не обременять эмоционально. Она, кстати, тоже в погонах была. У меня такая философия: если сказал — сделай. Без лишнего шума. Так спокойнее.
Чингис Ральдин. Фото: из его личного архива
— Как вы восприняли саму спецоперацию? С чем пришлось столкнуться на месте?
— Самое тяжелое — это лица местных людей. Такие уставшие, с потухшим взглядом. Гражданское население измучено, они столько всего пережили… Особенно было больно видеть разрушенные школы. Я ведь сам из школы, и все ассоциации сразу…
Моё ранение случилось во время боевого задания. Мы заняли окопы врага, а дальше по этим же координатам по нам начали "работать" и нам пришлось заново укреплять позиции. Тогда мы и попали под минометный обстрел. У меня основной удар пришелся на левую сторону: бедра, ноги, рука, осколки по всему телу. Но, задача была выполнена.
Как проходила адаптация к мирной жизни?
— Семья поддержала, дети. Я стал больше ценить простые вещи. Помню, как просто стоял в центре и смотрел на людей — как они спешат по делам. Это было настоящее счастье — видеть мир. Но, если честно, не столько я не был готов к обществу, сколько, наверное, общество — ко мне. Для многих я уже "ушедший.
— Были ли программы поддержки? Оказали ли помощь?
— Я лично никаких адаптационных программ не проходил — устал от госпиталей. Пять филиалов поменял, потом был шестой — Ярославль. Дальше ехать отказался: просто сказал — всё, домой. Мне повезло с представительством Республики Бурятия в Москве — они помогли всем: одежда, питание, жильё, билеты. Это была мощная поддержка.
— Сейчас вы участвуете в проекте "Герои — Победы. Будущее". Расскажите, как попали в него и что вам это дало?
— Честно говоря, не помню, как именно узнал о проекте. Где-то увидел информацию, да и захотелось снова быть полезным. Прошел отбор, тестирование. Сейчас обучение, тренинги, развитие. Встречаемся с министрами, общаемся, развиваемся, новые навыки приобретаем.
Я был скептиком — думал: что за тренинги, что за "мозговой штурм"? А когда начал участвовать — понял, насколько это важно! Спикеры из Москвы, Иркутска, Новгорода, Самары. Даже гончарной лепкой занимались — вот в тот день мы все и сплотились. Потом ещё были занятия на барабанах, гитаре. Это было нечто. Каждый день — что-то новое.
Чингис Ральдин. Фото: из его личного архива
— Этот проект стал для вас возможностью начать всё с нуля?
— Да. Перезагрузка. Трансформация. Я раньше работал на госслужбе, потом вообще — в Корею уехал, попробовал себя по-другому. Сейчас — вот эта новая жизнь. Дополнительное образование. Личностный рост.
— Что бы вы хотели пожелать другим ветеранам спецоперации, которые возвращаются домой?
— Не замыкайтесь. Мы своих не бросаем. Мы ждём всех. Участвуйте в программах, открывайтесь, не зацикливайтесь. Государство о нас заботится. Россия о нас не забывает.
Я вот не стал закрываться, дочка помогла подать заявку в проект мы написали эссе вместе и вот я здесь. Надо бороться за жизнь. Мы защищали свою Родину, и Родина тоже должна быть рядом, поддерживать.
